Лучший гарпунщик - Страница 73

Ой, не приведи бог такому случиться в ближайшее время, тогда точно непонятно кем сочтут. Надо бы как-нибудь обучиться такому полезному делу, по-тихому, незаметно так для окружающих чтобы. Ладно, авось у Аглаи научать.

Мысли сбились на Аглаю, свернувшись в уютное кольцо вокруг нее. Влюбился, что ли? Так вот сразу? Ой, не знаю, но что-то и вправду слишком часто ее вспоминаю. С десятого класса средней школы у меня такого не было. Тогда было, верно, была такая Наташа, по фамилии Окунева, вот с ней такие же проблемы у меня были. Хуже всего, что с той Наташей так все мои мечты ни во что вещественное и не вылились, школа закончилась и нас в разные стороны унесло. Обидно будет… да ну на хрен, «будет, будет»… ничего пока плохого не случилось, и я вообще кавалер хоть куда, только «мозги помялись». Но мозги для канонира не главное, я так думаю, можно и без них… вполне.

Равномерно топали конские копыта, погромыхивала телега, поскрипывали оси, Иван, держа в руках брезентовые вожжи, что-то монотонно напевал себе под нос. Ехали мы, в общем, в гавань, к «Чайке», пока она еще нашей оставалась. Есть такое подозрение, что побороться за нее придется. Дядя наверняка на правах теперь уже старшего родственника захочет «Чайку» под себя утащить. «Крачка», как ни крути, а «классом пониже» выглядит, она под его командой ходила тогда, когда он младшим братом был.

Не могу сказать, что я таких мыслей не понимаю, тем более, что устройство семьи здесь патриархальное, градация родичей понятна сразу, нет сомнений в том, кто старший, а кто младший. Если Веру, с моей помощью, удастся оставить самостоятельной, это хорошо, но это и максимум. Власть в семейном деле перейдет к дяде и это, чего уж скрывать, вполне логично. Отцовскую власть девочке не унаследовать, на это и рассчитывать глупо. Так что… лучше нам к «Крачке» уже сейчас начинать приглядываться.

Снаряды сгрузили в один из лабазов, туда же, куда затащили и пушку. Пока судно у своего причала стоит, все оружие, что на борту имеется, тащат в склад, там в дальнем конце специальная комнатка для него выделена. Склады, кстати, охраняются, даром, что тут спокойно и тихо, а караул из трех человек каждую ночь дежурит. Ходят от команд судов и от тех, кто в порту работает, по графику, это закон здесь такой. В тех местах, где можно просто к берегу подойти и тихо высадиться, тоже часовые по ночам дежурят, как мне Иван рассказал. От Дмитрия Бороды, например, по ночам за пляжем приглядывают или сыновья его, или работники. Пусть давным-давно турки сюда не высаживались, но ничего в правилах от этого не меняется. Хорошо, наверное, так и надо. Люди чувствуют ответственность за то место, где живут и где работают, а не так, работу закончил и там хоть трава не расти.

Хоть у канонира на берегу работы и не много, но похоже, что совсем забездельничаться не получится, и на охране меня задействуют, и полковник не раз к делу пристроит, в этом Иван заверил меня со всей возможной серьезностью.

Вера в порту была целый день, командовала разгрузкой, принимала товар, в общем - работала. Узнав, что я сегодня собираюсь идти себе постой искать, заметно расстроилась, но я решил в этом слабину не давать. Пусть заодно себя начинает дома хозяйкой чувствовать, а то когда я за спиной, ей вроде как проще получается. А жизнь простоты не обещает, вот пусть и начинает побеждать ее с малого. Дела вести - это одно, а самой себя осознать взрослой куда сложнее будет, в этом я уверен.

Пришлось все же в усадьбу к Светловым заехать, забрать свой ранец и сундучок матросский. Попрощался торопливо до утра, да и пошел в сторону Главной площади городка, где меня обещал встретить Иван-моторист.

Дневной зной к вечеру понемногу превращался в обычную жару, а ветерок с моря сделал ее совсем терпимой. Я шел по дороге неторопливо, наслаждаясь видом, смакуя буквально каждый вдох этого свежего ветерка, пахнущего морем. Здесь хорошо, здесь как-то все правильно, я действительно хочу здесь быть. Плевать на утраченную «Армаду», квартиру с видом на Университет в «элитном» доме, пропади они пропадом все старые заботы, разборки и подлянки, весь этот крысиный «бизнес». Я хочу остаться здесь. Наверное, я вообще не зря сюда попал, что-то внутри меня подсказывает, что я изначально должен был принадлежать именно этому миру. Где-то в глубине моего сознания я о чем-то подобном мечтал всегда, в этом я уверен.

Нечастые встречные прохожие здоровались со мной, а я здоровался с ними, перед женщинами немного приподнимая шляпу, а мужчинам слегка кланяясь. Как обычно и бывает, широко раскинувшиеся дворы уменьшались по мере приближения к центру, а дома начинали расти вверх, подслеповато глядя на улицу окнами под прикрытыми ставнями-жалюзи, пытающимися сохранить внутри прохладу. Потом дворы и вовсе исчезли, а дома сомкнулись и поднялись на три этажа для того, чтобы освободить внизу место для магазинов, парикмахерских, ателье, кабачков и других подобных мест, демонстрирующих, что город здесь самый настоящий, не хуже чем у других. Попалась и пара гостиниц на глаза, но мне туда не надо, экономить будем.

Ивана я нашел на веранде кабачка «Мако», сидящим на веранде, прямо под вывеской в форме изогнувшейся акулы, с кружкой «красного» пива. Увидев меня, он помахал рукой, приглашая присоединиться.

Едва успел сесть в плетеное кресло у плетенного же столика, как сзади, из двери кабачка, подошла девушка лет двадцати, такая светленькая, что волосы и брови выделялись на загорелом личике как негатив. Она улыбнулась мне, но при этом как-то вопросительно взглянула на Ивана.