Лучший гарпунщик - Страница 27

- Не понял. - прищурился собеседник.

- Память я потерял, большими кусками. - ответил я. - Как раз во время боя.

С этими словами я снял с головы шляпу и повернулся к полковнику здоровенной, налившейся лиловым и покрытой запекшейся кровью ссадиной.

- Вот как. - чуть удивился тот. - А ты что о нем знаешь, барышня?

Вера вздохнула, чуть переигрывая, затем сказала:

- Отец его на Торге нанял, он с другим обозом пришел. Сам откуда-то с севера, крещен Алексеем. Отец о нем больше знал, а мы и поговорить толком не успели.

- Кем нанял? - по делу уточнил полковник.

- Телохранителем мне. - ответила Вера без запинки. - И законным защитником. Он меня и спас, собственно говоря, только сам вот… по голове получил при этом.

- Ну… ты скажи… - даже озадачился местный военачальник. - А что помнишь, добрый человек?

- Да все… кусками как-то. - неопределенно ответил я. - Дом помню, как выглядит. А где это - не помню. Людей каких-то помню. Что умею - ничего не забыл. Как-то так.

На мой взгляд, так и нормально получилось. Как у Доцента из «Джентльменов удачи» - «Тут помню, тут не помню». Классика.

- Девица… тебе тогда перед нашим Преподобным надо клятву принесть, что человек Божий Алексей тебе законный Защитник, иначе никак. А он уже свидетельство даст, что принял такую клятву.

С этими словами он посмотрел ей в глаза строго. Но девочка не смутилась - она себя давно уверила в том, что такова была бы отцова воля, поэтому согласилась со всей горячностью. Полковнику такой оборот дела понравился, по всему видать, доверие вызвал. Тут с клятвами на Библии, или на чем там еще принято, не шутят, видать.

- А тебе… - сказал он, обратив свой взгляд на меня. - … могу вот что присоветовать: мы тебя на карточку снимем. И отошлем на Большой остров с пакетботом, а они оттуда дальше пошлют, с уведомлением, что мол, потерял память человек, может знает его кто? Глядишь, в ином месте и вспомнят. Как?

Вспоминать в этом мире меня некому, так что согласился я легко. Зато подозрений меньше на мой счет будет. Зачем мне подозрения, когда у меня еще вопросы впереди будут, по имуществу спасенного ребенка и ее отношениям с дядей. Не надо такого, чтобы в меня можно было пальцем тыкать.

- А насчет Племени Горы уверены были?

- Конечно. - кивнул я, благо Вера про это все мне по дороге разобъяснить подробно успела. - У них на лбах пик трехглавый был, какому они молятся. Это я как-то помню.

- Застрелил кого? - уточнил полковник.

- Троих он успел. - ответила за меня девочка.

- Сам видел? - еще раз спросил полковник.

- Вот как вас сейчас. - ответил я.

Тут я тоже решил в подробности не пускаться. Пока мы ни в чем не наврали, а вот если сказать, что убил при атаке на обоз - уже вранье будет, и мало ли, как оно потом всплывет? Врать бывает полезно, но только если подопрет. Сейчас не подпирает.

- Далековато для нас. - задумчиво сказал полковник, разглядывая карту. - Туда только походом идти, а такой возможности у нас нет сейчас. Подумаем, как этих Детей Горы здесь поблизости шугануть, чтобы совсем не наглели. А на Торг пока обозам не ходить, как мне кажется.

Вера вздохнула, явно задавив разочарование. а я местного военачальника понял. Добавлю - я даже не сомневался, что именно так все и выйдет. Наличные силы у него не велики, сомнений нет. Небось, с десяток объездчиков. Ну, два десятка. Он же тут вроде шерифа со своими помощниками. А если какая большая проблема случится, то тогда весь город в ополчение идет, но для этого надо все остальные дела бросить, а разбитый обоз купца из дальних краев - причина недостаточная, как мне кажется. Поэтому, постараются поймать они нескольких дикарей татуированных неподалеку от города, и покарать их показательно. Не более.

- Пойдем мы? - спросил я, аккуратно беря девочку за плечо и подталкивая к выходу.

- Ага, идите. - кивнул полковник, отставляя отданную ему трофейную однозарядку в угол и с заметным облегчением избавляясь от нас. - До завтра только город не покидайте. С утра к Преподобному Симону сходите, чтобы он свидетельство подтвердил, а тебе, человек Божий Алексей, с утра еще фотографа навестить. Глядишь - и поможем твоей беде, найдем, откуда ты приехал. Да и здесь бы ты походил в порту, погулял - в эти края попасть можно только отсюда, или из Рыбной гавани, другого пути нет. Может и вспомнит тебя кто.

- Попытаюсь, спасибо. - кивнул я.

И так, слегка подталкивая, я повел Веру к выходу. Она не сопротивлялась, хоть и была удивлена. И лишь на улице спросила:

- А почему мы ушли? Они же должны были ополчение собрать.

Я вздохнул, после чего в краткой речи разрушил надежды девочки до основания, столкнув их с монолитом прозы жизни. Не могу сказать, что ее это порадовало, даже на глазах выступили слезы, и пока мы шли по дороге от форта, она молча кусала губы. Обидно, чего уж там. И горько. Но рисковать жизнью своих людей по любому поводу полковник не будет, тут сомневаться не приходится. И я на его месте не стал бы. Странно, но с моими аргументами она не то, чтобы согласилась, но поняла, о чем я говорил, по крайней мере. Видать, привыкают они здесь с раннего детства с реальностью сталкиваться.

- Теперь куда? - спросил я ее, остановившись на развилке дороги.

Сверни направо - и в гавань попадешь, налево - в город. С одной стороны, пора бы и на судно глянуть, но если честно, то есть уже так хочется, что ни о чем другом думать не могу. Не могу сказать, что питание местной разновидностью сухого пайка в течение трех дней меня сильно вдохновляло. Хотелось чего-то нормального, и желательно горячего.