Лучший гарпунщик - Страница 5

Снаружи донеслось рычание, причем не одной глотки, а вместе с ним - жалобный скулеж, перешедший в отчаянный визг и оборвавшийся. А затем разом, как взрыв бомбы, визг, лай, хрип, возня, хруст костей и треск раздираемой плоти. Прямо здесь, у прохода меж камней.

- Чуешь? - громким шепотом спросила девчонка. - Стая зажрала. Уйдут теперь, за мы ждать не будут.

- Хорошо бы, - кивнул я, втыкая патрон в окошко ресивера.

Впрочем, теперь, с винтовкой в руках и в укрытии, я чувствовал себя не в пример уверенней, чем на дороге с пустыми руками, да прямо перед стаей. Да еще среди кучи трупов. Трупов… девчонка-то откуда? Из колонны разбитой?

- На дороге…, - сказал я, показав рукой в ту сторону и стараясь говорить медленно: - … там ваши? Ты с ними была?

- С они, - вздохнула она. - Убили все, никто не остался.

- Кто убил?

Она пристально посмотрела на меня, как на слабоумного, затем сказала:

- Негры убили. Кто тут убить может? Засада была. Обоз с товар шел, негры ждали. У иных ружья были, остальные рубили.

- Тут что, Африка? - спросил я, услышав о неграх и вспомнив о гиенах.

- Что? - явно не поняла она меня. - За что ты?

- Ну, где я сейчас? - растерянно огляделся я.

- Не ведаешь? - удивилась она. - А как ты здесь?

- Не помню, - соврал я, решив не блистать рассказами про «яркий свет в машине», не прокатят они тут. - Издалека я, а как сюда попал - не помню.

- На голове ранен, - кивнула она уверенно. - Мозги помялись.

- Ну да, типа того, - обрадовался я, убедившись, что скользкую тему мы обошли.

А мозги у меня и вправду «помялись», даже погнулись. Здорово мне по голове приложило, болит, зараза.

- Бога веруешь? - вдруг строго спросила девчонка.

- Верую. - уверенно кивнул я, хоть сам в этом сомневался глубоко.

- И крест есть?

- Был. - снова очень уверено ответил я, потому что крестильный мой, на шнурочке, дома лежал, в столе, в маленькой коробке. - Но не знаю, где теперь.

Тут тоже не вру. Мне бы знать, где я сам теперь, не то, что крест.

- Потерял или краден, - все так же уверенно ответила девчонка, кивнув своей мысли, а затем добавила. - Одетый странно. Ботинки какие богатые, и шерсть хороша в свитере. Чудно, что не взяли.

- Чудно. - кивнул я. - Но мог и просто потерять - не помню я.

- Говоришь странно. - добавила девчонка.

- Себя бы послушала. - ответил я, а затем спросил: - А там, в пещере, накрытый кто?

Она как то вздрогнула, словно вспомнив, затем лицо ее скривилось некрасиво, словно вот-вот заплачет. Но не заплакала, закусила губу, удержалась. Затем ответила:

- Отец там. Убили его.

Прозвучало глухо. Даже как-то равнодушно. Так бы и подумал, если бы ее лица не видел. Сильный ребенок, уважение вызывает.

- Его ружье? - спросил я, приподняв «винчестер».

- За его. - кивнула она. - Пусть тебе будет. За меня оно сильное, мне револьвер хватит.

Она показала мне свое оружие. Я присмотрелся, затем попросил в руки. Чиниться она не стала, протянула ствол мне. Покрутив ствол в руках, заключил, что даже гадать не надо, откуда ноги растут у конструкции - это классический британский «Уэбли» с переломной рамой. Даже не «уэбли», а «энфилд». Тот же граненый ствол, выполненный с передней частью рамы заодно, только короткий, сантиметров восемь в длину.

Не спрашивая разрешения, открыл стопор, выкинул гильзы и патроны из барабана, присмотрелся. Калибр не меньше десяти миллиметров, это точно, но гильзы довольно короткие, под небольшую навеску пороха. Да это и по барабану видно, длинный патрон в него не влезет. С пробиваемостью слабо, а вот с останавливающими способностями все в порядке должно быть. Пуля-то вон какая, спереди с выемкой и тяжеленная.

Зато видно, что игрушка дорогая. Металл прекрасный, рукоятка, кстати, довольно современной формы, костью отделана, по металлу инкрустация. И надпись: «За Вера, моя дочь, на четырнадцать лет. Папа».

- Ты Вера? - спросил я.

- Вера. - кивнула девчонка, протягивая руку за оружием. - А ты?

- Алексей. - ответил я, отдавая револьвер.

- За кого крешен? - уточнила она.

Ну, ты скажи… Это здесь принципиально? А «здесь» - это где?

- Уже не помню, - отмазался я от неудобного вопроса и сам перехватил инициативу: - А где я все же?

- На Берег Змеи, сто километров от Нова Фактория, - ответила она, уже не удивляясь, и попутно ловко вставляя в барабан два патрона. - За товар с обоз ходили, а на обратен путь напали.

Черт, что за язык у нее странный такой? Никогда подобного не слышал. А по акценту, то самая что ни на есть русская, те же болгары с сербами по-другому звучат. Да и внешне - курносая, голубоглазая, скуластая, белокожая, две русых косички из-под шляпы. А она меня не всегда понимает, это заметно. Кстати, а что это за Берег Змеи такой? Берег скелетов слышал, Берег Слоновой кости - тоже слышал, даже Берег Берцовой Кости в каком-то анекдоте встречал, а вот Змеи - ни разу. Все же Африка, если негры?

Рычание на улице понемногу затихало, но хруст костей доносился до нас явственно. Кстати, а не оборзели они там, жравши? А не стрельнуть ли мне еще одну-другую, а? Исключительно в порядке мести за испуг и изрезанные об осоку руки.

- Схожу. - сказал я, поднимаясь с колен. - Гиен прогоню.

- Не надо гонять. - покачала она головой. - Так зажрут и уйдут, а если ты еще гиена стрельнешь, то останутся. Пока не зажрут - уйти не смогут. Тут ждем.

Ну что, тоже логично. Мог бы и сам дотумкать до такой простенькой мысли. Дураком, наверное, в ее глазах выгляжу? Да уж наверняка, косяк за косяком леплю. Минут пять сидели молча, прислушиваясь к звукам с улицы. Затем девчонка снова спросила: