Лучший гарпунщик - Страница 34

Ему тоже досталось, но куда меньше - только губы разбиты. Он тяжело дышал и сплевывал кровью в пыль. Рука висела плетью - похоже, что терпел долго, не хотел сдаваться, доигрался или до вывиха, или до повреждения связок. Зря он это, любой боец знает, что раз угодил на такой захват, то лучше сдаваться.

- Ну, ты даешь! - сказал Иван, материализовавшись у меня в поле зрения и протягивая большой носовой платок. - На вот, прижми, а то порты закапаешь. Стирай потом. А на шхуне мы тебя починим, тут без проблем.

Я кивнул благодарно, прижал платок к брови, прижимая изо всех сил. В этот момент подскочил ко мне кабатчик, схватил за свободную руку, вскинул ее кверху, крича:

- Победа в бою за Алексеем с «Закатной чайки», что с Большого Ската пришла! Зрители, а ну скинулись победителю на лекаря!

Шепнув мне: «И с банка пятая часть твоя, ты еще заходи!», кабатчик побежал по кругу со своей шляпой, куда со звоном посыпались монеты. Толпа платила за зрелище. Откуда-то прибежавший помощник кабатчика уже раздавал выигрыши. К моему удивлению, Фома недовольным не выглядел. Блондинистый крепыш, чью руку я тогда перехватил, получал деньги. Вот они как… На Павла они поставили больше, а на меня выплаты выше были, так что отбили свое по-любому, без вопросов. Фома мне даже глумливо рукой помахал.

- Подождем чуток. - шепнул Иван. - Сергий-кабатчик тебе деньги отдаст сейчас. Только если предлагать за деньги драться станет, соглашаться не вздумай.

- А мне зачем? - спросил я у него.

- Откуда я знаю? - пожал он плечами. - Может быть, тебе Павел последние мозги отбил. Платит Сергий хорошо, да слухи про него разные ходят. На этой улочке про всех слухи, сюда порядочные люди не ходят.

Последняя фраза была адресована Игнатию, который, похоже, просто пропустил ее мимо ушей. Я даже не уверен, что он драку видел, настолько мутным был его взгляд.

Я оперся на стену форта, обулся, старясь не свалиться - голова продолжала кружиться. Точно, еще и сотрясение. Рубаху натягивать не стал, чтобы в крови не измарать. Нахлобучил шляпу на затылок, укрыв раскалывающийся от боли череп от палящего солнца.

Фома с товарищами ушел обратно в трактир, причем Павел выглядел мрачно и посмотрел на меня недобро. Это он зря, сам боя хотел, и проиграл честно. Неспортивно это он. Толпа рассасывалась, кто куда, а кабатчик подошел ко мне, протягивая немалую горсть монет.

- Держи вот. - сказал он, пересыпая деньги в ладони. - Сорок два рубля тебе с боя. А договорись ты заранее со мной193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193193, могли бы такой бой устроить, что рублей двести поимел бы. Интересно?

- Я не по этим делам. - покачал я гудящей головой.

- По этим, или не по этим, а ты зайди ко мне завтра поболтать, если время будет. Лады? - он хлопнул меня жирной рукой по плечу и добавил: - Ну, будь здоров, заходи, если что, Семена Криворукого спросишь.

И пошел к себе в трактир, откуда доносился отчаянный шум - все наперебой обсуждали зрелище. А мы медленно направились в порт, поддерживая под локти Игнатия.

- На шхуне.

Перед тем, как отправить шкипера отсыпаться, Иван погнал его на пляж, трезветь. А что? Самый отличный способ протрезвления, учитывая, что тот сидел в довольно холодной воде до тех пор, пока зубы не застучали. Я тоже поплелся с ними, кровь смыть, ополоснуться, да и вообще морской водой ссадины полечить - метод пусть и примитивный, зато надежный. Да и пляж прямо под боком, сразу за пирсами. И вода чистая, несмотря на то, что купаются прямо в порту. А вот за пределами порта хоть песчаный берег и продолжался, но купающихся видно не было. Это почему, интересно?

Вода была в меру соленая, чистая, прозрачная, дно - плотный крупный песок. Идеальный пляж, в общем. К тому же после продолжительного ныряния ссадины даже щипать перестали, и отеки вроде как сошли немного. Но на конкурс красоты мне завтра точно рановато будет, не тот портрет ожидается.

После пляжа Игнатий как-то резко протрезвел, взял себя в руки и только тогда, когда уже вернулись на шхуну, ему рассказали, что случилось. Его как громом ударило. Ноги подкосились, он упал бы на палубу, если бы не схватился за мачту. Так и стоял, молча, слегка покачиваясь.

- Что делать будем? - спросил он после нескольких минут молчания.

- На Большой Скат пойдем. - сказала Вера. - Тебе завтра с утра команду нанять, чем быстрее - тем лучше. И не шваль кабацкую, а с рекомендациями.

- Сделаю. - кивнул шкипер. - Есть у меня на примете такие, с «Красного дельфина». Их шлюп потоп, а команда цела осталась.

- Тогда и командуй, а не сопли распускай. - жестко сказала девочка, и обернулась ко мне. - Тебе опять спасибо. Давай бровь зашью.

- А умеешь? - удивился я.

- А кто не умеет, школу закончив? - еще больше поразилась она. - Любая девчонка умеет. Если что серьезное, то к лекарю, а рану зашить или укол поставить - это любая сможет.

- А мальчишек чему учат? - спросил я, в очередной раз удивившись услышанному.

- Ну… стрелять. - чуть запнулась она, вроде как мне удивляясь. - Военному делу. Девчонок этому тоже учат, но меньше, только стрелять, а ребят всерьез, чтобы могли в ополчение вступать. И строю, и бою, и уставам. А ребят, кстати, медицине тоже обучают, но меньше чем нас.

- Всех в ополчение санитарками? - чуть съехидничал я.

- А это здесь причем? - удивилась она. - У всех потом дети будут, семейные. Порежется ребенок, а ты его к лекарю потащишь, сама не умея рану заделать? Что ты за мать тогда?