Лучший гарпунщик - Страница 17

- Ну, а я что смогу сделать?

- Если я поклянусь, что отец сделал тебя ответственным за меня, то тогда ты сможешь говорить за меня, если надо.

- И что это даст? - не понял я.

- Мне нет шестнадцати, - пояснила она. - Дядя обязан взять меня под опеку, и он может решать за меня, что мне делать и как мне жить, у него родительская власть будет. А за тот год, что ему останется править имуществом, он что угодно может сделать.

Хм… тут грех спорить. Если там дядя такой живчик, и у него своих «семеро по лавкам», то лучше способа перетащить одеяло на себя у него и не будет. «Иди милочка, погуляй, пока тут дядя бухгалтерией занимается». Я на таких родственников-партнеров насмотрелся. Они мне по работе часто попадались. И хрен что потом из них вытащишь обратно.

- И что ты можешь сделать? - уточнил я.

- Если отец последней волей поручил тебе за мной присматривать, то ты можешь говорить от моего имени и в моем интересе. И никто тебе ничего не скажет.

- Но отец-то этого не поручал мне. - сказал я. - Я его даже не знал, и сразу попадусь на вопросах.

- А я тебе все расскажу о нем. - ответила Вера, скрестив руки на груди.

Куртку она сняла, оставшись в чем-то вроде майки без рукавов из тонкого полотна, и я удивился, обратив внимание, какие у нее мускулистые руки. Интересно, тут все подростки такие крепкие? Может, мы чего-то там в своей действительности не понимаем?

- Ну, хорошо, расскажешь. - кивнул я. - Но ведь это неправда, и ты совсем не знаешь меня. А если я сам хочу тебя ограбить или обокрасть? А ты зовешь меня с собой.

- А я в это не верю. - ответила она. - Нас и так ограбили, и почти всех убили. Не стал бы Господь посылать туда еще одного злодея. Не сделаешь ты этого.

- Не сделаю, верно. - кивнул я. - И за приглашение спасибо. Тех денег, что ты мне заплатила, хватит на новую одежду?

- Одежду? - не поняла она.

- А что, никто не узнает вещей твоего отца? И как мы объясним то, что они на мне - он поручил тебя моей заботе и снял с себя все?

- А… ну да… - сообразила она. - Хватит. Мы же еще лошадей продадим и поделим деньги, они все равно на шхуну не влезут. Лошади дорогие, там тебе на все хватит. - затем подумала и добавила: - И все равно ты не имеешь права меня бросать. У меня никого не осталось, а еще я встретила тебя, да еще с такой тайной, какую не знает никто во всем мире. И ты хочешь теперь от меня уйти? Это даже не честно!

- Ладно, ладно, не уйду… - отболтался я, укорив себя за то, что забыл про такой банальный фактор, как детское любопытство. Так она просто и отстанет, держи карман шире.

На этом разговор и закончился. Доели в молчании, затянули подпруги лошадям, да и поехали дальше. Поскольку в седле я держался все лучше, Вера перевела коней на легкую рысь, резко ускорив скорость нашего продвижения. Говорить стали мало, больше по сторонам смотрели, чтобы неприятности не проспать, но все было спокойно и тихо. Из-под копыт, равномерно шлепающих по влажной земле, летели комья глины, поскрипывало седло у меня под задницей, орали птицы в джунглях. А я погрузился в размышления на тему «И куда я все же влип?». Но почему-то, против всех законов логики, в результате решил, что если какой-то дядя решит ребенка ограбить, то я ему, козлу, матку выверну, независимо от наличия на то Воли Божьей. И если он подумает, что в таких делах я ничего не понимаю, то тут он глубоко ошибется. Я его еще и поучить могу… премудростям корпоративного передела.

- Новая Фактория

Еще одну ночевку в пути мы устроили, все же медленно двигались со всеми предосторожностями. Но никого не встретили, разве что я впервые увидел упомянутого лесного кота - любителя рычать по ночам. К моему удивлению, это оказалась могучая зверюга размерами и комплекцией напоминающая ягуара, только расцветкой - вылитый наш дворовый полосатый Васька, любитель поурчать и погоняться за птицами. Зверь сидел на дереве, выросшем на высокой скале, и оттуда презрительно наблюдал за нами, щуря желтые глаза с вертикальным зрачком, и свесив полосатый хвост.

- Стрельнешь? - спросила Вера, оживившись.

- Зачем? - удивился я.

- Шкура дорого стоит. - пояснила она. - В Новой Фактории продашь.

- Ну ты, купеческа дочь…, - усмехнулся я. - Практичная какая. Привыкай, что не все на продажу. Вон он какой, величественный. Пусть живет и тут порядок наводит, как ему нравится.

- Как хочешь, - пожала плечами девчонка. - Вон объездчики, кстати.

Действительно, навстречу нам шагом ехали три всадника, на таких же низкорослых крепких лошадках, какими мы у «негров» разжились. Все одеты разномастно, но у каждого на рукаве красная повязка, как у дружинника или у дежурного по части, к примеру. И у каждого же поперек седла был ловко и привычно уложен карабин.

- Куда путь держим и откуда? - спросил один из всадников, крепыш с бородой от самых глаз, почти скрытых широкими прямыми полями серой шляпы.

Все трое с неким оттенком сомнения уставились на меня, и я даже не понял поначалу, чем вызвал такое внимание к себе. Но потом сообразил - борода! К счастью моему, щетина из меня вообще лезет быстро, когда служил, то подчас дважды в день бриться приходилось, так что моя уже трехдневная небритость, подправленная «для контурности» опасной бритвой, все же некое подобие бороды представляла. Но недостаточное, раз они так уставились.

- С «Закатной чайки», что у второго пирса стоит, остатки обоза. - ответила Вера. - Негры нас ограбили, только мы двое остались.

Внимание перескочило с меня на нее.

- Какие негры? - спросил второй, с короткой бородкой на одном лишь подбородке.